И один в поле воин...

В мае 2020 года в военный комиссариат Любинского района обратилась Светлана Андреевна Шуник (Шмунк), ныне проживающая в Германии, с просьбой узнать подробности жизни и смерти своего дяди (родного брата матери) Теодора Ивановича Шмунка, погибшего в годы Великой Отечественной войны.

Удалось узнать, что семья Шмунк жила на немецком хуторе, который был основан в 1907 году в ходе Столыпинской реформы. Хутор образовали братья Шмунк, по их фамилии хутор и получил название. Он протянулся дворами и земельными участками от Ровной Поляны до будущего поселка Центрально-Любинского. В годы коллективизации хутор вошел в состав совхоза №42. Здесь были разбиты большой сад, огород и пчельник, позднее появились птицеферма и свинарник. В 1930-1950-е годы в поселке было около 30 дворов, проживало более 100 человек, действовала начальная школа.

В семье Ивана Георгиевича и Мины Яковлевны Шмунк было четверо детей: Теодор (по военным документам Пётр), Эмилия, Ирма и Иван. Теодор до войны женился.

На второй день войны, 23 июня 1941 года, Теодор был призван Любинским РВК в Красную армию. В учебном полку прошел военную подготовку, получил звание сержанта и должность командира отделения. Участвовал в боях по защите Родины. Погиб осенью 1941 года под Москвой.

Родителям пришло извещение, что их сын пропал без вести в марте 1942 года. В этот период многие советские части терпели поражение, терялась связь со штабами, части были в окружении, поэтому понятны разные даты гибели...

Михаилу Сеславину в 1941 году было 10 лет. Он жил в деревне Падарки Оленинского района Калининской (ныне Тверская) области и был свидетелем последнего боя, в котором участвовал Теодор Шмунк. Став взрослым, написал книгу «Не убит подо Ржевом», посвятив эпизод из военных событий нашему земляку, который один сдерживал врага, давая возможность своей части отойти на подготовленные позиции.

Виктор Бастов из п. Центрально-Любинского помог найти этот отрывок из книги М. Сеславина: «Немцы вот-вот должны были подойти к деревне — кто-то обратил внимание, как трое красноармейцев долбят за околицей каменистую землю. А через несколько дней на берегу речки Разбойня возник военный объект — дот. Возник вовремя: тут же нагрянул вражеский авангард. Но был встречен шквальным огнём дота. Более суток немцы не могли преодолеть этот заслон на крутом изгибе просёлка, что позволило нашим подразделениям организованно отойти на заранее подготовленные позиции.

Всё это происходило на глазах бесшабашных пацанов. Когда бой утих, с восходом солнца мы кинулись к замолчавшему доту. На дне окопа в неестественном полуобороте лежал заколотый штыком рыжий боец, совсем ещё мальчишка. На его груди и спине запеклись бурые пятна крови. Рядом валялась сломанная русская трёхлинейная винтовка: дело, видно, дошло до рукопашной. Вокруг всё было усеяно гильзами. И ни одного снаряженного патрона. Из амбразуры дота торчал искорёженный взрывом пулемёт... Через день мы снова пришли к тому окопу. Тела бойца на месте не было. Кто-то из наших деревенских тихо похоронил его на Щедрихинском поле, которое он до последнего вздоха и последнего патрона мужественно защищал».

Спустя много лет Михаилу Константиновичу Сеславину удалось установить, что на берегу тихоструйной речки Разбойни огнём своего пулемёта встретил врага единственный боец Теодор Шмунк — обрусевший немец, новобранец из-под Омска. Так стал известен подвиг нашего земляка, не отмеченного наградой, как и тысячи других безымянных героев.

…Отец Теодора Иван Георгиевич Шмунк так и не вернулся из трудармии под Нижнем Тагилом. Мать Мина Яковлевна Леммер-Шмунк вернулась из трудармии в 1948 году, умерла восемь лет спустя во время операции. Сёстры и братья Теодора прожили долгую жизнь: Ирма умерла в 1997 году, Иван годом позже, Эмилия скончалась в 2010 году в Германии.

Из книги «75 воспоминаний».