Валентина Дудко: «Слово папа мне ни разу не пришлось произнести»

- Мне было 10 месяцев, поэтому о тех событиях я знаю со слов мамы и старших сестёр и брата, — рассказывает жительница райцентра Валентина Дудко. — Мой отец был бригадиром животноводческой бригады. Жили мы в Тюкалинском районе. Когда началась война, на него наложили бронь. Однажды на утренней планёрке он что-то не то сказал. Что конкретно, до сих пор никто из родственников не знает. Последовал донос, и вечером 19 декабря 1941 года к дому подъехал «чёрный ворон». Папу увезли в Тюкалинск. Мама несколько раз ходила к нему на свидания. В саночки укладывала кое-какие продукты и шла пешком в райцентр, за 50 километров от нашей деревни.

Затем Василия Бушуева увезли в Омск. А через некоторое время пришло письмо, из которого семья узнала, что состоялся суд, и отца осудили на десять лет без права переписки. Близкие тогда не знали, что такая формулировка означала — расстрел.

Шли годы. Мать Василия Бушуева, бабушка Валентины, пыталась узнать о судьбе сына, писала письма в разные инстанции. Ей отвечали, что он живой и находится на острове Новая земля. Уже потом, когда срок наказания заканчивался, родным сообщили, что он не вернётся.

После ареста Василия Семёновича у жены и четверых детей началась по-настоящему тяжёлая жизнь. В деревне их считали врагами народа. Имущество конфисковали: вывели со двора живность, из амбаров выгребли всё зерно. Особенно тяжело приходилось матери: в колхозе её направляли на самые тяжелые работы. Никто в деревне женщине ничем не помогал. Чтобы заготовить дрова, она зимой запрягала корову и вместе со старшими детьми шла в лес.

- Помню, мама утром вставала, растапливала русскую печь, садилась на лавку и плакала, — вспоминает Валентина Васильевна. — Я просыпалась, усаживалась к ней на колени и спрашивала: «Почему ты плачешь? Кто тебя обидел?» Она мне не отвечала. Только повзрослев, я поняла, почему.

В 1963 году Василий Семёнович Бушуев, как и миллионы других репрессированных по политическим мотивам граждан, был реабилитирован. Семье выплатили компенсацию за конфискованное имущество. Но мужа и отца было уже не вернуть.

- За всю жизнь слово папа мне ни разу не пришлось произнести, — высказала свою боль Валентина Васильевна.

Цифра: 352 человека, признанные пострадавшими от политических репрессий, проживают в Любинском районе. В основном это дети родителей, которые были расстреляны или долгие годы провели в застенках лагерей.